Пока тара лучше товара…

Ни в одном театре мира "Принцесса цирка" Имре Кальмана не представала перед зрителями в таких роскошных декорациях. С этим утверждением директора Ростовского государственного музыкального театра Вячеслава Кущева по поводу последней премьеры трудно не согласиться.

Цирк! Настоящий цирк из детства - вот куда вернул художник Эрнст Хайдебрехт всех зрителей этой оперетты. Смонтированный круг над выстроенной на сцене ареной вызывает из памяти и запах конюшни, и пронзительно-желтые опилки, огороженные бардовым барьером, и звуки щелкающего бича, и шумный выдох зала при окончании опасного номера. Стена яркого света (художник по свету Глеб Фильштинский) возвращает настроение радостного подъема, с которым неизменно связаны цирковые представления.

Свету в этом представлении, похоже, отведена одна из главных ролей. Он - то радостно-красный в предвкушении циркового представления, то настороженно-желтый, когда раскручивается детективная интрига, а то и вовсе пропадает. И тогда мечется в темноте затянутая в белое платье (костюмы Вячеслава Окунева) фигурка оскорбленной Теодоры, которая натыкается на все, что попадается на ее пути.

Но если сценографию спектакля и его световую партитуру принимаешь безо всяких оговорок, то новая драматургия вызывает вопросы. Чем оказалось плоха старая, понять трудно. Вся соль фабулы в отставленном варианте заключалась в том, что Теодора и Мистер Икс не встречались, хотя их жизненные пути, пересекаясь, породили вполне определенные отношения друг к другу этих незнакомых людей. И с мотивировками поступков у героев вроде бы было все в порядке.

Автор новой драматургии Вячеслав Вербин, выписанный театром из Санкт-Петербурга, предлагает иной вариант: в ранней юности герои были влюблены друг в друга. Но отчего молодой человек узнает свою любовь, а она его - нет? Ответа на этот логично возникающий вопрос зритель так и не дождется.

Во время всех трех актов действие течет так неторопливо, что, кажется - театр, как фокусник, в финале вытащит еще один, чтобы наконец-то объяснить развязку сюжета.

Она и происходит - в быстро произнесенных в течение последних пяти минут словах, которые надо успеть понять. Оказывается, все дело - в наследстве, точнее, в той его части, которую отец Теодоры завещал загадочному Мистеру Иксу. Причина такого поступка в суматохе не объясняется. Почему-то именно за тем, чтобы вручить денежки, героя разыскивает… полиция. Заметьте, не нотариус, не судебные приставы, а именно полиция, причем с наручниками.

Перемена сюжетов в популярнейших операх и опереттах - вещь неоднозначная. Для поправки мотивов поведения персонажей необходим в качестве инструмента скальпель хирурга, а не топор дровосека. А уж для перемены времени действия….

Как, к примеру, уважаемый читатель отнесется к такому варианту "Сильвы"? Действие перенесено в 1928 год. Подчеркнута национальная принадлежность героев: в это время любовь цыганки и немецкого офицера выглядит для властей несимпатично. Недаром Сильва и Эдвин постоянно говорят по воле автора о желании уехать в США. "Сильва" с таким сюжетом была поставлена в одном из сибирских городов. Активисты РНЕ писали на стенах театра: "Оставьте в покое нашу русскую Сильву!" На такой ли эффект рассчитывали создатели спектакля? А сам сюжет зрителям, помнящих чудесный фильм "Звуки музыки", ничего не напоминает?

Вспомним и "Аиду", спектакль-конкурент нашей "Леди Макбет…" на "Золотой маске". Там действие происходит в горной местности, весьма похожей на Чечню. Не эта ли актуализация всем известной оперы произвела на жюри неизгладимое впечатление? О том, что данный подход есть повторение "задов" западноевропейского оперного искусства, почему-то говорить в России не принято.

А, может быть, стоит в тех самых "графьях" и баронессах, пусть затянутых в корсеты и подметающих шлейфами сцену, увидеть тех же "человеков", что и наши современники?

А в той же "Аиде" за экзотическим египетским прошлым что мешало режиссеру увидеть наше неидеальное настоящее?

Понятно, что "Принцесса…" еще по-настоящему не сыграна актерами-вокалистами. Но как прикажите "оживлять" начертанную драматургом схему народному артисту Геннадию Верхогляду, когда совершенно непонятно, для чего затеяна интрига с переодеванием циркового артиста? Как ему, да и Владимиру Некрасову, исполняющего роль Пеликана (в новом сюжете не официанта, секретаря барона и главного интригана), оправдать появление подставного графа, после чего Теодора почему-то должна кинуться на шею своему опекуну? Нелепица на нелепице сидит и нелепицей погоняет. Если потрясающая по своей яркости сценография призвана прикрыть прорехи драматургии, то, прямо скажем, художнику отведена в новой премьере весьма неприглядная роль.

Что ж, подождем. Говорят, что смотреть надо не первый спектакль, а, как минимум, седьмой-восьмой. Возможно, артисты сумеют своим обаянием как-то "устаканить" нелепости драматургии. А пока остается пожалеть, что в театре нашлось всего два исполнителя на роль мистера Икс. Претенденток на роль Теодоры оказалось побольше. Что делать, если проблема с настоящими мужчинами (истинное мужское обаяние на сцене пока выказывает только Борис Гусев) существует не только в музыкальном театре, но и в стране…

05.04.2006